Это был ноябрь 2009 года.
Во мне не оставалось ни толики силы воли, никакой искры желания, НИЧЕГО. Тем не менее, мой разум подсказывал, что надо что-то делать. Мое эго направило меня на исследование новейших методов похудения. Вечером, после очередного плотненького ужина, уткнувшись в свой компьютер я наткнулась на один метод похудения, скажем так − совсем уж для отчаянных. К слову, я всегда боялась зубного врача, уколы и прочее. Долгая история, с детской травмой после первого посещения зубного кабинета, когда от боли во время сверления зуба, я вырвала это сверло из рук врача. Это было очень драматично! Но я не об этом, я о новой методики похудения. Так вот, при всей боязни врачей, вдруг весь страх улетучился, и я зажглась новой идеей. Идея! Бариатрическая хирургия показалась мне последним канатом спасения. Я просматривала разные операции, все последствия и ничего меня не пугало. Ведь это поможет! Я решилась на операцию, которая называлась лапараскопическое бандажирование желудка. Процедура, во время которой одевают кольцо на желудок, в результате чего сокращается объем желудка и, соответственно, потребность поглощения большого количества пищи ослабевает. В случае переедания, тебе становится очень плохо и легко может стошнить. Первые недели после операции, я должна была употреблять только жидкую малокалорийную пищу. Что я и делала! Впервые за последние три года − это был срок, когда я совсем не предпринимала никаких попыток похудения − вдруг я сбросила пять кг. Я очень обрадовалась! Естественно, это не пять кг жира, это была вода, ну и немного лишнего веса. Дальше шло время, и мои “американские горки" похудения продолжились. Все возвращается на круги своя, и в моем случае возвратились эпизоды переедания, которые сопровождались не только чувством вины и подавленности, но и очень сильным физическим дискомфортом, болями в желудке и приступами рвоты.
Я опять стала набирать вес. Врач прописал потребление жидкой пищи, но я расширила для себя понятие жидкой пищи. Вместо соков и бульона, я пила сгущенку, мороженный коктейль и поняла, что могу потреблять любую пищу, если ее долго разжевывать. Инородный предмет в моем желудке приносил одни лишь неудобства. Со временем, я привыкла и сжилась с этими неудобствами, сработала сила привычки. От осознания полной несостоятельности и неудачной попытки похудения, потраченных средств, усугублялось мое эмоциональное и физическое здоровье. Все обстоятельства только подтверждали, что я нахожусь в точке невозврата. Мой гардероб продолжал пополняться черными туниками и цветными рейтузами.
Словно убегая от себя и всех проблем, в 2010 году я иммигрировала вместе с мужем в США. Я наивно верила, что географическая перемена места освободит меня от бездны моего стыда, позора и вины. Невозможно убежать от себя, так как куда бы ты не переехал ты несешь себя − свое прошлое, свое настоящее и свое будущее. Иммиграция − это отдельная тема. В Риге я жила очень насыщенной и активной жизнью. После свадьбы мы с мужем прожили в Латвии два года. Мы планировали переезд в Америку в какой то город типа Сиэтл или Бостон, но так сложились обстоятельства, что мы переехали в маленький уютный городок Спрингфилд в штате Массачусетс. Это прекрасное место заводить семью, растить детей, проводить старость или учиться. Все рядом, спокойно, много природы. В силу того что я привыкла и выросла в городе, мне не хватало всегда энергии большого города. Поэтому я решила себя занять учебой и работой. Создала очень активный график, и мне полегчало.
Тем временем, идея о ребенке не оставляла меня. Однако вес продолжал расти. Я с трудом представляла, как это с весом 115 кг забеременеть. Хотя, в Америке насмотревшись на колорит местных жителей, я поняла, что тут возможно все. Летом на пляже я почувствовала себя немного увереннее, ведь на фоне многих, я даже считала себя «стройняшкой». Тем не менее, пустота внутри меня росла, затягивала в омут очень глубокого отчаяния и уныния. Сложно было не только эмоционально, но и физически. Ведь суть не просто в лишнем весе, но суть в здоровье: физическом, душевном, духовном. Я не запускала себя в плане эстетической красоты, я следила за прической, макияжем и за разнообразием моих черных нарядов. Порой, проходя мимо зеркала, мельком и с трудом я узнавала себя в отражении. Я правда не верила, что это я, но это была я во всей своей красе. Было чувство, словно меня замуровали в какую-то пещеру, вот только не по своей воле. Получается. Как ни странно в этот период сбылась моя подростковая мечта − я поступила в музыкальный колледж Беркли в Бостоне. Я преуспевала в учебе и в своих увлечениях. Я не любила себя и не принимала, но вела себя уверенно, неотступно, дисциплинированно, но только это не распространялось на сферу похудения. Мой девиз звучал так: «fake it ill you make it». Но другой тихий голос несносно томил: «Хочу Быть, а не казаться», ведь так много энергии уходит на неспособность быть собой. Так сложно быть самой собой, разобраться, что я действительно хочу, а не то что мне навязали окружающие. И я поняла, что для меня это целый путь самопознания, длинною в жизнь.
Время шло, и усугублялась моя меланхолия, которая плавно перетекала в легкую форму депрессии. Свою душевную боль я заедала и запивала, тем более что здесь в Америке это рай подобных мне людей. Несмотря на то, что в моей семье былa привита культура потребления здоровой и качественной пищи, в этот период это было совсем не актуально. Страшно вспомнить что я только не вытворяла, чтобы развеять свою тоску, когда я не работала. Помню, как в выходной день с самого утра я заезжала в (all you can eat) Буфет. Буфет, где ты можешь есть все, что захочешь и сколько хочешь. Снова открывалась бездна во мне, куда летело все: жареные курицы, картофель фри, макароны с сыром, стейк, жареная рыба… Так сказать, всего по «чуть-чуть». После давящего чувства в желудке и слабости в теле от переедания, и еще присутствия во мне бандажа на желудке, я налегала на десерт. В буфете десертов много, я любила практически все: мороженное, разные торты, печенья и все запивая черным чаем, который как-то облегчал это общее безумие. Кстати, знаете когда мне становилось немного легче? Когда я наблюдала за своими «коллегами» по несчастью, людьми, которые были в два, три раза больше меня и, сидя за соседними столами, продолжали есть. После всего, я садилась в машину, где звенящая тишина сменялась на переключения всех радиостанций подряд, я даже могла тупо заслушаться рекламой, только чтоб заглушить голос совести и сверлящее чувство вины и стыда. Затем я заезжала в магазин, чтобы приобрести очередную тунику, но я не доходила до конца магазина, потому что очень быстро уставала, все болело. На протяжении всего этого периода, у меня всегда была карта клиента в тренажерный зал LA Fitness, где был бассейн и несколько саун. Вот в такие отчаянные дни я посещала фитнесс клуб. Только я направлялась не на кардио тренажеры, не на зумбу, не на бут кемп, а в бассейн, где я как пельмень, раскисала в джакузи, псевдо-восстанавливая свои силы. После этого надо было взбодриться, ведь выходной, и я заезжала в Старбакс, ведь это единственное веселое место в маленьком городе, где можно посидеть, послушать музыку, посидеть с компом и почитать. Так наступало время обеда. Я заезжала теперь уже в Китайский буфет. Суши, все что хочешь на гриле, зажаренные крабы, рыба, орендж чикен, кари нуддлс. И конечно же сладкий стол. Все как по заколдованном кругу. Наступали сумерки и я заезжала в продуктовый магазин, где планировала, что же я приготовлю своему мужу, и себе, конечно. В такие дни я всегда была рада приготовить драники, их также называют дерунами или просто картофельные блинчики. Что может быть лучше… Еще и со сметаной… Наутро я ощущала пищевое похмелье, и не только. На следующий день я была занята на работе, на учебе, часто пропуская завтрак и обед, но вечером много чего наверстывала.
Как снежный ком, летела моя жизнь в пропасть. Активная, уверенная в себе, всегда общительная, талантливая, милая, добрая хохотушка днем, вечерами превращалась в тоскливую, тихую, закрытую, одинокую особу. Однажды ночью, когда я не могла уснуть, я от усталости пошла на кухню, и под светом полной луны, которая освещала большое дерево в саду, я вдруг так отчетливо увидела себя, повешенной на этом дереве. Эта мысль меня не испугала, она даже на мгновенье принесла мне чувство облегчения. Эта картина всплывала в моей голове иногда внезапно, и опять становилось спокойнее. Я любила иногда прогуливаться в парке, и когда я проходила местное кладбище, я всегда заходила и гуляла там. Иногда останавливалась и, вдыхая воздух, успокаивалась. Наверное, моя внутренняя смерть резонировала с могилами, и я обретала определенный баланс.
Помню, как приехала в гости к сестре в Нью-Йорк. Мы собрались куда-то, в какой-то красивый ресторан. Я была в ступоре, что ж мне надеть − не могла определиться между черной туникой и туникой с белым вышитым воротником. Танюша говорит: одевай с белым, ты красива. Я, убеждая себя, что да, постараюсь с макияжем, и вытянула свои длинные белые волосы. Когда в центре Манхэттена мы на желтый свет торопились быстро перейти дорогу, из какой-то соседней машины вдруг донесся крик: «Hey you f****g fat pig … move your ass!!!» (Эй ты, долбанная жирная свинья, быстрей!). Палец я им не показала, но мы с Таней стали истерически смеяться. Однако, мне совсем было не до смеха. И белый воротник не помог.
Наступало лето. Жуткое время для меня − никаких слоев одежды, только мои слои на все обозрение. Этим летом 20 июня мне исполнялось 30 лет.
Продолжение следует ...
